Историзм комедийного анализа жизни

Существенные особенности комического менялись от эпохи к эпохе; менялась сама действительность, а с ней и исходная позиция комедийного анализа жизни.

В древней комедийной литературе критика идет с точки зрения "я". Исходная позиция - личное впечатление, расположение или неприязнь художника.

Развитая государственность Рима неизбежно вызывает нормативность мышления и оценок, что выражается в четком разделении добра и зла, положительного и отрицательного (это характерно, например, для творчества римского сатирика Ювенала). Исходной точкой сатирического анализа жизни становятся нормативные представления о целесообразном миропорядке.

В эпоху Возрождения комедиография за отправное начало берет человеческую природу, представление о человеке как мере состояния мира. Так, в "Похвальном слове глупости" Эразма Роттердамского глупость выступает не только как объект, но и как субъект осмеяния. "Нормальная", "умеренная" человеческая глупость, глупость "в меру", судит и казнит, унижает и осмеивает глупость безмерную, неразумную, бесчеловечную.

М. Сервантес вскрывает реальное противоречие развития цивилизации. С одной стороны, невозможна жизнь на пепелище сожженных книг, невозможно каждому человеку начинать все сначала, не опираясь на предшествующую культуру. С другой стороны, неприемлем и догматизм культуры, ее оторванность от практического опыта народа, фанатическая приверженность идеям, которые окаменели, не соответствуют истории, реальным обстоятельствам жизни. Это живое противоречие может превратить в трагедию и комедию всякое доброе начинание, всякую идею, осуществляемую таким непроизвольно догматическим способом.

Над мечтателем Дон Кихотом тяготеют нравственные долженствования рыцарства. Всем своим существом, почти как физическое страдание, он ощущает неблагополучие мира. Как рыцарь, он считает своим священным долгом, своим призванием вмешиваться во все, "странствовать по земле, восстанавливая правду и мстя за обиды". Однако несообразность его поступков с реальной действительностью порождает новую ложь и новые обиды для людей. Санчо Панса, напротив, чужд каким бы то ни было воинственным идеям. В нем живут народные верования и предрассудки, народная мудрость и заблуждения. Для него не существует мировых проблем, весь мир - это он сам и его непосредственное окружение. Санчо Панса не считает нужным вмешиваться в само по себе разумное течение жизни. За людьми он оставляет право свободно и беспрепятственно жить так, как они хотят.

Дон Кихот и Санчо Панса - два совершенно различных человеческих начала. Однако при всем различии этих людей им свойственно одно удивительное человеческое качество - бескорыстие. И во имя этого качества мы прощаем героям все их чудачества и безумства, недостатки и глупости. Оба героя потому и не от мира сего, что они лучше этого охваченного стяжательством мира. Безумец Дон Кихот оказывается более нормальным человеком, чем "нормальные" люди, преисполненные жадности и властолюбия. Сервантес раскрыл художественные возможности комического - способность исследовать само состояние мира, изображая его в определенном разрезе, способность дать и художественную концепцию мира, и гигантскую панораму жизни.

В эпоху классицизма сатира исходила из абстрактных нравственных и эстетических норм и объектом сатирического осмеяния был персонаж, концентрирующий в себе абстрактно-отрицательные черты, противоположные добродетели. Так возникает сатира на ханжество, невежество, мизантропию (Мольер).

Традиция Сервантеса - исследование состояния мира - находит продолжение в сатире эпохи Просвещения. Острие ее критики направляется против несовершенства мира и человеческой природы. Выражением нового этапа развития становится созданная Д. Свифтом фигура Гулливера. Он человек-гора, под стать великанам эпохи Возрождения. Но характерно, что у Свифта не весь Гулливер с его сильными и слабыми сторонами, а лишь его здравый смысл становится мерой сатирического анализа эпохи. Бичуя зло, Свифт отправляется от здравого смысла, поскольку величие и мощь человека относительны для него. Не случайно, будучи великаном в стране лилипутов, Гулливер оказывается лилипутом в стране великанов. Не выходя за пределы эпохи Просвещения, английский сатирик предвосхищает осознание утопичности ее идей. Описывая школу политических прожекторов, Свифт иронизирует над несбыточностью важнейших идей Просвещения: это были "совершенно рехнувшиеся люди". Они "предлагали способы убедить монархов выбирать себе фаворитов из людей умных, способных и добродетельных; научить министров принимать в расчет общественное благо; награждать людей достойных, талантливых, оказавших обществу выдающиеся услуги..."^*.

^* (Свифт Д. Путешествие Гулливера. М., 1947, с. 378 - 379.)

Романтизм раскрыл неблагополучное состояние мира через неблагополучное состояние духа, подвергнув художественному исследованию внутренний мир человека. Ирония, этот "смех-айсберг" с подводным содержанием, превращается в главную форму комизма. Комедийный анализ исходит из представлений о несбыточном совершенстве мира, с помощью которых оценивается личность, а с другой стороны, из представлений о несбыточном совершенстве личности, которыми выверяется мир. Исходная точка критики все время перемещается от мира к личности и от личности к миру. Ирония сменяется самоиронией (например, у Г. Гейне), самоирония перерастает в мировой скепсис. Мировой скепсис романтической иронии - родной брат мировой скорби романтической трагедии.

В XIX в. бурное развитие капитализма ведет к усложнению и расширению связей человека с миром. Личность становится средоточием широчайших социальных отношений (экономических, общественно-политических, нравственных и т. п.). Ее духовный мир усложняется. Поэтому и искусстве критического реализма сатира проникает в самую сердцевину психологического процесса. Исходной точкой критики становится развернутый эстетический идеал, вбирающий в себя народные представления о жизни, о человеке, о целях и лучших формах общественного развития. Народный взгляд на жизнь превращается в исходную точку зрения на мир. Смех сопоставляет свой объект с жизнью народа, и в этом - достижение реализма.

Сатирическим пафосом дышит все критическое направление русского искусства. Н. В. Гоголю порой достаточно одной фразы, чтобы бытие сатирического персонажа со всеми его частными подробностями мгновенно включить во всеобщее, сопоставить с жизнью мира. Плюшкин- "прореха на человечестве". Это и характеристика Плюшкина, и характеристика человечества, па рубище которого возможна такая прореха. Гоголевская сатира, говоря словами писателя, поставила "русского лицом к России", человека - лицом к человечеству.

Модернизм создал "антисатиру", насмехающуюся над идеалами с точки зрения эгоцентрической, замкнутой в себе личности, для которой жизнь абсурдна, идеалы, человеческие устремления, надежды заслуживают лишь насмешки. Модернистская сатира не исследует носителей общественного зла. Смех звучит лишь в адрес последствий существования зла. Само зло выступает как нечто иррациональное и непознаваемое.

В советском искусстве комическое направлено против всего того, что враждебно единству личности и общества, враждебно социализму. Сатира - помощник в борьбе с пережитками старого. В финале пьесы В. В. Маяковского "Баня" будущее высылает в современность своего гонца - Фосфорическую женщину и вбирает в себя все лучшее из нашей жизни, отбрасывая дурное (машина времени, мчащая людей в 2030-й год, выплевывает Победоносикова и других бюрократов). Само действие пьесы устремляется к грядущему. В сатире Маяковского будущее и есть эстетический идеал, с позиции которого рассматривается вся жизнь и ее теневые стороны, измеряются достоинства лучших и пороки худших людей современности. Сам образ машины, идея убыстрившегося, спрессованного времени, пронизывающие "Баню", в высшей степени современны.

Итак, от эпохи к эпохе меняется исходная точка эмоциональной критики в комизме: личное расположение (Аристофан); представления о целесообразности миропорядка (Ювенал); человеческая природа как мера (Сервантес, Эразм Роттердамский, Рабле); норма (Мольер); здравый смысл (Свифт); несбыточное совершенство (Гейне); идеал, отражающий народные представления о жизни (Гоголь, Салтыков-Щедрин); точка зрения будущего (Маяковский). В этом процессе происходит, хотя и с временными отступлениями, поступательное расширение и возвышение идеала, с позиций которого комизм анализирует действительность. Опираясь на все более широкий охват действительности, на все более развитое духовное богатство индивида, этот идеал демократизируется, вбирая в себя народные представления о правильной жизни, о доброте и красоте.

При всем многообразии типов, форм и оттенков комического, при всем его национальном и историческом своеобразии, сущность его всегда одна: оно выражает общественно ощутимое, общественно значимое противоречие, несоответствие явления в целом или одной из его сторон высоким эстетическим идеалам.

Комедийный смех казнит несовершенство мира, очищает и обновляет человека и утверждает радость бытия.