Природа как предмет подражания

Искусство, по Аристотелю, - вид технэ, технэ же - вид пойэсиса. Мимесис одинаково относится и к искусству, и к технэ, и к пойэсису. Что же означают эти понятия?

Пойэсисом Аристотель называет творчество, отличая его от теоретической и практической деятельности. Этот вопрос он специально разбирает в "Никомаховой этике" и "Метафизике". Творчество (пойэсис) и практическую деятельность (праксис) объединяет то, что они относятся к "тому, что может быть иным (то есть не необходимо)". Но если практическая деятельность имеет цель в себе самой, то творчество стремится к внешней цели: "цель творчества находится вне его". Пойэсис представляет собой целесообразную производственно-техническую деятельность в самом широком смысле слова, результатом которой является какой-либо продукт. В "Поэтике" речь также идет о творчестве^* определенного продукта. "Части, из которых оно состоит", есть моменты процесса творчества; "хорошее произведение" - характеристика творческого мастерства. Предмет "Поэтики" ограничен словесным художественным творчеством, но подход Аристотеля к этому виду искусства обусловлен пониманием родового характера последнего. Требования, предъявляемые к искусству поэзии, есть требования к любому мастерству и умению. Они лишь конкретизированы применительно к определенному его виду.

^* (Исследование группы слов, связанных со словом "пойэсис" в текстах Аристотеля, проведено А. Ф. Лосевым. Ученый делает вывод, что это гнездо слов сравнительно редко имеет отношение к поэзии, к поэтическому искусству и еще реже к поэме. Большая же часть слов с данным корнем относится к более широкому значению: "активно делать", "творить", "быть деятельным", "действовать" и пр. (см.: История античной эстетики. Аристотель. - М., 1975. - С. 452.).)

Технэ. "Искусство (технэ), - говорит Аристотель, - надо отнести к творчеству, а не к деятельности. Искусство есть творческая привычка, следующая истинному разуму, неумелость же в сфере искусства, напротив, привычка творческая, следующая ложному разуму". В "Поэтике" речь идет не просто о творческой привычке, а о таком творчестве, которое руководствуется истинным разумом, т. е. знанием сущности вещей. Его-то и называет Аристотель искусством.

К искусству в таком понимании относятся слова Аристотеля о том, что искусство подражает природе.

Точка зрения, согласно которой искусство, по Аристотелю, подражает не единичному и случайному, а восходит к сущности вещей, традиционна и общепризнанна. Но простой констатации этого факта недостаточно для понимания новизны и действительного содержания аристотелевского учения о подражании. Принципиально важен ответ на вопрос: как совершается подражание в искусстве, а соответственно и восхождение к сущности вещей?

Чрезвычайно существенно для понимания сути концепции мыслителя, с нашей точки зрения, то обстоятельство, что в высказывании "искусство подражает природе" речь идет прежде всего об аналогии процессов, совершающихся "по природе" и "через искусство", поскольку искусство понимается Аристотелем как творчество, а природа - как формирующий творческий принцип. Акцент на процесс и составляет подлинную новизну аристотелевского подхода по сравнению с платоновским.

Подражание творчеству природы совершается в логике предметной деятельности мастера, который заимствует у природы ее формообразующий принцип. Оба термина - "пойэсис" и "мимесис" - описывают процесс. Мастер, по Аристотелю, подражает тому, как действует природа, а не тому, что она производит (Платон).

Видимо, считая эту аналогию бесспорной, Аристотель опирается на нее в "Физике" при истолковании принципов творчества природы и самого понятия "природа". Познакомившись ближе с этим истолкованием, мы представим себе яснее и концепцию технэ.

"Природа, - пишет Аристотель в "Физике", - есть известное начало и причина движения и покоя для того, чему она присуща первично, сама по себе, а не по случайному совпадению". Природа есть "начало" (архэ) - принцип существования и соответственно осмысления определенной сферы реальности, процессов, совершающихся "по природе".

Природу как "начало" Аристотель рассматривает по отношению к определенному способу движения и действования. Тело, существующее "по природе", "имеет в самом себе начало движения и покоя, будь то в отношении места, увеличения и уменьшения или качественного изменения", это отличает его от продукта искусства, начало которого, мастер, - начало внешнее. Тела, что "носят в самих себе начало своего производства", "являются причиной для самих себя", заключают в себе природу и "согласно с природой ведут себя", "все такие предметы являются сущностями". Отвечая на вопрос, что такое природа в них, Аристотель указывает на наиболее распространенные мнения: природа есть материя, форма и вид, возникновение. Аналогия с искусством проводится им в обосновании того, что природу следует отнести к разряду целевых причин, т. е. причин "ради чего".

Основой проводимой Аристотелем аналогии между природой и искусством является учение об объективной целесообразности природы - объективной телеологии (от греч. τeλος - цель). Несмотря на видимое отличие, искусство и природа обнаруживают родство - они одинаково телеологичны. Искусство как творчество, согласное с истинным разумом, т. е. руководимое целью, несомненно, относится к разряду причин "ради чего". Но и целесообразность творений природы наталкивает на мысль об их разумном устройстве: организм представляет собой подобие инструмента для выполнения различного рода функций, которые определяют его структуру. Аристотель полагает и в творчестве природы наличие цели. "Странно ведь не предполагать возникновения ради чего-нибудь, если не видишь, что движущее начало обсудило решение. Однако ведь даже искусство не обсуждают, и если бы искусство кораблестроения находилось в дереве, оно действовало бы подобно природе, так что если в искусстве имеется "ради чего", то и в природе. В наибольшей степени это очевидно, когда кто-то лечит самого себя; именно на такого человека похожа природа. Итак, что природа есть причина, и притом в смысле "ради чего", - это ясно" ("Физика").

Что же такое "природа", понятая как цель? И единичная вещь как процесс реализации цели?

Вспомним представление Платона о вещах и их сущности. Сущность вещи - идея, а вещь только ее тень. Таким образом, сущности (идеи) существуют отдельно и самостоятельно от вещей. Не то у Аристотеля.

Первой сущностью ("субстанцией", как впоследствии был переведен этот термин) является для Аристотеля единичное, конкретное бытие. "Существовать отдельно и быть определенным - нечто больше всего свойственное сущности". Это конкретное бытие представляет собой единство материи с "формой и видом, отделимым" от материи "только логически". То, что делает вещь именно этой вещью, качественной определенностью, - составляет существенное в ней и фиксируется родовым понятием. Это "форма" вещи. Несущественное - "материя", в которой форма осуществляется. Познание формы и есть восхождение к сущности вещи - истине. Но как нечто самостоятельное эта форма существует только для познания.

Сущность, субстанцию (конкретное) Аристотель понимает к тому же не как неизменное в изменяющемся, что было свойственно как предшествующей ему философии (элеаты, атомисты, пифагорейцы), так и последующей (философии Нового времени, в частности), а как подлежащее изменению в изменении, как то, что в конце процесса отлично от того, чем оно было в начале. Однако (что особенно существенно) не абсолютно отлично. Аристотель здесь спорит с Гераклитом, с одной стороны, Платоном и пифагорейцами - с другой. Эта позиция Аристотеля была высоко оценена Гегелем как диалектическая: "Становление Гераклита есть правильное, существенное определение, но его изменению еще недостает определения тождества с собой, прочности, всеобщности", в то время как "утверждение Платона, что действительные вещи причастны идеям, является пустой болтовней и поэтической метафорой", Аристотель преодолевает эту односторонность и "точно так же, как он вопреки принципу голого изменения настаивает на всеобщем, так он в противоположность пифагорейским числам и платоновским идеям всегда выдвигает деятельность... Деятельность у Аристотеля есть, правда, также изменение, но изменение, положенное в пределах всеобщего, остающееся равным самому себе; она, следовательно, есть такой процесс определения, который представляет собою процесс самоопределения и потому есть реализующая себя всеобщая цель".

Начало процесса изменения и его результат соотносятся как потенциальное и актуальное бытие формы, возможность и действительность. "Последнюю, - пишет Гегель, - он еще точнее определяет как энтелехию или свободную деятельность, которая имеет в себе цель и есть реализация этой цели". Жизнь природной вещи, сущности, как процесс осуществления ее имманентной (внутренней) цели, есть процесс актуализации ее потенций, процесс выявления, реализации собственной формы. Это есть путь к "природе", которая понимается как форма. "Каждая вещь скорее тогда называется своим именем, - замечает Аристотель, - когда она есть в действительности, чем когда она имеется только в возможности".

Всякий процесс "по природе" есть самоосуществление. Все произведения природы, "двигаясь непрерывно под воздействием какого-то начала в них самих, достигают некоторой цели, - пишет Аристотель, - ...движение всегда направлено к одному и тому же, если ничто не помешает".

Концепция имманентной формы, учение о потенции и энергии, объективная телеология составляют основу диалектического решения Аристотелем платоновской проблемы взаимоотношения двух миров, всеобщего и единичного. Это решение в свою очередь определило его подход к проблеме истинного знания. Аристотель включает в сферу философского рассмотрения область изменяющегося, текущего бытия, движение. Определение сущности как процесса перехода из потенциального состояния в актуальное заключало в себе принцип развития и даже саморазвития вещи. Аристотелевская картина мира предельно динамична, все существующее определено и индивидуально, мир как совокупность вещей есть и совокупность процессов.

Мир как совокупность налично существующих, "готовых" вещей и мир как совокупность процессов, продолжающих осуществляться, допускает различные аспекты возможного теоретического рассмотрения, но аспекты существенно взаимосвязанные. Отличие их и их взаимосвязь должны учитываться при анализе учения мыслителя, поскольку составляют фундамент сто общей методологии.

Конкретная вещь, сущность, взятая в определенный момент времени как единство формы и материи, есть лишь момент и своем саморазвитии, актуализации формы, - результат предшествующего развития и источник последующего.

Форма наличного бытия как нечто завершенное и определенное к моменту рассмотрения может быть действительно понята лишь с точки зрения ее "будущего" бытия.

Одной, скажем, материальной причины ("из чего" сделана вещь), считает философ, недостаточно для объяснения явлений. Истолкование природы с точки зрения только необходимости ("необходимость заключена в материи", - говорит Аристотель) является весьма уязвимым, во всяком случае односторонним. Формальный анализ у Аристотеля предполагает рассмотрение с точки зрения четырех причин - материальной, формальной, действующей и целевой.

Знание сущности вещи есть знание ее "истории", понимание целенаправленной логики ее развития. В этом мы убедимся в дальнейшем на примере аристотелевского анализа произведения искусства, в частности трагедии, формальное определение которой включает и цель как основной момент.

Однако у Аристотеля безусловно сильны и элементы формализма в узком смысле. Хотя он рассматривает мир как движение, взаимопереход, в котором материя и форма постоянно меняются местами, как телеологический процесс, познание которого требует знания четырех причин, однако само движение рассматривается им в неизменяющемся мире. Для Аристотеля мир - иерархия процессов, а не процесс процессов, не эволюции. Цель развития предшествует самому развитию, она заранее задана ему актуально как Мировой Ум. Поэтому у Аристотеля на месте развития категорий - их сопоставление и субординация, которая накладывается на наличное ставшее мира и при рассмотрении которой становится возможным отвлечься от содержания. Таким образом, мыслитель, подытоживая достижения античной мысли, с одной стороны, включает движение, развитие в рассмотрение философии, делая его фактом содержательной логики. Но с другой стороны, он формализует мышление. И здесь Аристотель выступает как предтеча не только последующей схоластики, но и метафизики Нового времени. Все эти моменты учения мыслителя нашли отражение и в его эстетике.

Форма, реализующаяся в процессе, совершающемся "по природе", есть и форма этого процесса, "порядок последующего и предыдущего в нем", его, стало быть, закон и природа. Следовательно, "природа" есть творческий принцип природного процесса, его внутренняя логика, его форма, порядок последующего и предыдущего. Этот порядок, считает Аристотель, одинаков для природы и искусства.

Прежде чем перейти непосредственно к анализу "технэ", следует сказать еще несколько слов о телеологии (целеположении) Аристотеля. Последняя, как отмечалось, предполагает актуальное предсуществование цели началу процесса, через который она реализуется. Это касается и отдельной вещи и мира в целом. Цель прогрессирования индивидуальной вещи из потенциального состояния в актуальное задана наперед, потому что, во-первых, в конце мы имеем то, что в свернутом виде существовало уже в начале; во-вторых, цель эта существует актуально уже до начала процесса. Так, для природных вещей цель актуально предсуществует процессу как его движущая причина, т. е. движущая причина совпадает с целевой ("человек рождает человека"), В искусстве такого совпадения нет: цель предсуществует продукту искусства только в первом смысле, как замысел, затем реализующийся в материи. Казалось бы, искусство рождает новое, то, чего еще не было, и у художественного творчества своя логика.

Но, строго говоря, у Аристотеля, это совсем не так. Цель предсуществует и мировому процессу в целом, под влиянием ее развивается вся его активность. Она есть чистая форма, абсолютное завершение, окончательная реализация, актуализация всех потенций, чистая энергия, чистая деятельность.

В стремлении адекватно реализовать свою чистую форму каждая вещь ограниченным образом реализует и абсолютную цель. Именно в этом смысле Бог движет мир: осуществляя свою форму, каждая сущность осуществляет и общий "замысел". Развитие в понимании Аристотеля - это саморазвитие, в котором каждая вещь стремится стать только тем, чем она может стать. Самоосуществление единичного - момент мирового бытия, подчиненного логике Мирового Ума. Последний может быть понят и как универсальный закон творчества природы. Природа и искусство - лишь различные сферы его проявления. Построение художественной формы и развитие природного организма подчинены одной универсальной логике - логике цели.

Представление Аристотеля о творчестве природы, Мировом Уме соответствует духу античного мировоззрения, чуждого волюнтаризму, противопоставлению сознания бытию. Оно вполне объективно и в корне отличается от той интерпретации, которую дали учению великого мыслителя его ревностные поклонники в средние века. Активность природы была понята ими как сознательная деятельность божества, тогда как Бог Аристотеля обладает волей и сознанием в той же степени, что и закон физики. В мире нет места произволу. Космос есть царство естественного закона.

Итак, по Аристотелю, природа камня - падать, человека - мыслить. Природа есть форма вещи, понимаемая как закон ее созидания, ее творческий принцип. Как закон творчества индивидуальной сущности она представляет собой необходимую связь моментов этого творчества, их последовательность и соотношение, определенное целью. "Природа как возникновение, - говорит Аристотель, - есть путь к природе" как форме. Логика же этого пути есть логика саморазвития органического целого.