Общефилософские аспекты трагического

Человек уходит из жизни невозвратимо. Смерть - превращение живого в неживое. Однако в живом остается жить умершее: культура хранит все, что прошло, она внегенетическая память человечества. Каждый человек - целая Вселенная. Г. Гейне говорил, что под каждым надгробием - история целого мира, который не может уйти бесследно.

К. Маркс уже в ранних работах критикует идею индивидуального бессмертия, выдвигая в противоположность ей идею общественного бессмертия человека. Плоды человеческой деятельности есть лучшее продолжение жизни личности, тогда как надежды на индивидуальное бессмертие иллюзорны.

Осмысляя гибель неповторимой индивидуальности как непоправимое крушение целого мира, трагедия вместе с тем утверждает прочность, вечность, бесконечность мироздания, несмотря на уход из него конечного существа. И в самом этом конечном существе трагедия находит бессмертные черты, роднящие личность с мирозданием, конечное - с бесконечным. Трагедия - философское искусство, ставящее и решающее высшие метафизические проблемы жизни, осознающее смысл бытия, анализирующее глобальные проблемы.

В трагедии, как полагал Гегель, гибель не есть только уничтожение. Она означает также сохранение в преображенном виде того, что в данной форме должно погибнуть. Существу, подавленному инстинктом самосохранения, Гегель противопоставляет человека, свободного от "рабского сознания" и способного жертвовать жизнью ради высших целей. Умение постигнуть идею бесконечного развития для Гегеля важнейшая характеристика человеческого сознания.

В осмыслении трагедийных ситуаций в мировой художественной культуре обозначились две крайние позиции: экзистенциалистская и буддистская.

Экзистенциализм превратил смерть в центральную проблему философии и искусства. Утверждая самодовлеющую ценность индивида, экзистенциалисты приходят к парадоксу: гибель личности перестает быть общественной проблемой. Если личность отторгнута от людей, какое им дело до ее гибели? Личность, оставшуюся один па один с мирозданием, не ощущающую вокруг себя человечества, охватывает ужас неизбежной конечности бытия. А самодовлеюще ценный индивид на деле оказывается абсурдной личностью, жизнь которой лишена смысла и ценности.

Для буддизма человек, умирая, превращается в другое существо. Если экзистенциализм приравнивает жизнь к смерти (жизнь столь же абсурдна, как и смерть), то буддистская идеология приравнивает смерть к жизни (человек, умирая, продолжает жить, поэтому смерть ничего не меняет). И в том и в другом случае фактически снимается всякий трагизм. Гибель личности приобретает трагическое звучание только там, где человек, будучи высшей ценностью, живет во имя людей и общественные интересы становятся содержанием его жизни. В этом случае, с одной стороны, существует неповторимое индивидуальное своеобразие и ценность личности, а с другой - погибающий герой находит продолжение в жизни общества. Поэтому гибель героя рождает чувство безвозвратной утраты человеческой индивидуальности (и отсюда скорбь), и в то же время возникает идея продолжения жизни личности в человечестве (и отсюда мотив радости).

Источником трагического являются специфические общественные противоречия - коллизия между исторически необходимым, назревшим требованием и временной практической невозможностью его осуществления^*. Неизбежная недостаточность знания, невежество часто становится источником величайших трагедий. В трагическом осмысляются всеобщие проблемы бытия, оно связано с поиском выхода для человечества. В этой категории отражается не просто вызванное частными неполадками несчастье человека, а бедствия всего человечества, некие фундаментальные несовершенства бытия.

^* (См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 29, с. 495.)