Дух ИСМЕ

Уважаемые коллеги!

Если вас спросят, что такое ИСМЕ, вы не задумываясь ответите: "ИСМЕ - это Международное общество по музыкальному воспитанию". И будете, конечно, правы.

А если вас спросят, кого объединяет это общество, вы так же уверенно ответите: "Оно объединяет музыкантов-педагогов разных стран мира". И опять будете правы.

Но попробуем взглянуть на себя, на наше общество поглубже, если так можно сказать, со стороны.

Да, ИСМЕ объединяет педагогов-учителей, воспитателей, то есть людей, имеющих учеников. Учеников в мире великое множество - десятки и сотни тысяч, миллионы. Но они не являются членами ИСМЕ. Члены ИСМЕ - это мы. А нас всего лишь сотни, в лучшем случае несколько тысяч.

Кому же принадлежит главная роль в нашем обществе? Ради кого оно существует? Во имя чего каждый из нас стремится внести в сокровищницу нашей общей деятельности самое лучшее, на что он способен?

Ответ на этот вопрос может быть только один: конечно же, мы с вами существуем и трудимся ради детей, которые даже не подозревают, что существует на свете организация под названием ИСМЕ.

Другого ответа быть не может, потому что плох учитель, который ставит себя на первое место, а учеников своих - на второе. Конечно, отношения между учителем и учениками складываются вовсе не так просто. Весьма, увы, распространенная формула: "Я буду тебя учить, а ты будешь у меня учиться" - чаще всего приводит к педагогической катастрофе. Конечно, учитель должен уметь учить своих учеников, но, если он не умеет при этом учиться у своих учеников, хороший учитель из него никогда не получится.

Нельзя забывать, что наши ученики идут за нами туда, куда мы их ведем. Какую колоссальную ответственность это налагает на нас! Мы без особого труда отвечаем на вопросы, чему мы хотим научить своих учеников и как мы это будем делать. А вот всегда ли мы в состоянии ответить на вопрос: во имя чего мы собираемся это делать?!

На прошлой конференции ИСМЕ в Монтре, говоря о системе "композитор - исполнитель - слушатель - педагог", я выделил в качестве основного, первичного звена этой системы музыкальное творчество. Я тогда сказал, что новые стили, направления в творчестве всегда рождали новые идеи в педагогике.

Следовательно, прежде чем ответить на вопрос, во имя чего учим мы своих учеников, надо ответить на вопрос, во имя чего существует музыка. Цель музыкального воспитания становится ясной лишь после того, как мы определяем цель самой музыки.

Такая постановка вопроса может показаться слишком элементарной, даже, может быть, банальной. Но не будем делать преждевременных выводов.

"Если бы моя музыка доставляла людям лишь удовольствие, мне было бы этого мало. Я хочу, чтобы она, делала людей лучше и добрее..." - говорил Гендель.

Бах всю свою творческую жизнь посвятил созданию музыки, которая помогала бы человеку распрямиться, обрести чувство достоинства и свободу от унижающего гнета средневековья с его жестокой церковной схоластикой и аскетизмом.

Бетховен стремился своей музыкой сделать человека сильным, мужественным, готовым героически погибнуть в борьбе, но не отречься от великих идеалов свободы, равенства и братства. Вспомните его слова: "Музыка должна высекать огонь из сердец..."

Чайковский писал так: "Ни музыка, ни литература, ни какое бы то ни было искусство, в настоящем смысле этого слова, не существует для простой забавы: они отвечают гораздо более глубоким потребностям человеческого общества".

Шостакович призывал своей музыкой: "Люди, мир в опасности! Берегите мир! Не дайте ему взорваться подобно гигантскому пороховому погребу!.."

Прокофьев призывал своей музыкой: "Люди, верьте в солнце! Как бы темно ни становилось над нашей землей, солнце одолеет любые, самые черные тучи и вновь засияет над нами в чистом небе!"

Но довольно! Подобные примеры можно приводить и дальше. И как бы они ни были различны, все они будут говорить о том, что настоящему искусству всегда присущ высокий гуманизм.

Не трусливый, доморощенный "гуманизм" в кавычках, "гуманизм" добренького человека, любящего всех из боязни с кем-нибудь поссориться и нанести этим вред самому себе.

Нет, я говорю о подлинном гуманизме, одним из замечательных примеров которого звучит для нас сегодня имя выдающегося польского гражданина и педагога Януша Корчака, чье 100-летие со дня рождения отмечается сейчас во всем мире.

Я говорю о том высоком гуманизме, который борется не только за передовые идеалы человечества, но и против всего, что мешает претворению этих идеалов в жизнь. Потому что борьба за добро - это обязательно и борьба со злом. А зла всякого пока еще на земле достаточно!..

В XX веке человечество достигло таких фантастически грандиозных успехов в области науки и техники, что иначе, чем "чудесами", мы их не называем.

Но в процессе научно-технической революции человечество, увы, стало нести серьезные потери в области духовной культуры, прежде всего в области морали, нравственности.

На IX (Московской) конференции ИСМЕ советский ученый-математик, профессор Г. Суворов, говоря о разрыве, который наблюдается в наши дни между интеллектуальным и эмоциональным воспитанием поколений, сказал: "Опасность не в том, что машины начнут думать, как человек, а в том, что человек начнет думать, как машина!" Мысль не только остроумная, но и в высшей степени мудрая.

Гармония ума и сердца - вот конечная цель воспитания современного человека. Роль музыки здесь очень велика. Но всякой ли музыки?

Мы не можем закрывать глаза на то, что современную музыку раздирают трагические противоречия, нередко приводящие ее на край пропасти, угрожающие самому ее существованию как искусству.

Мы не имеем морального права молча взирать на то, как современные "авангардисты" варварски разрушают великие традиции музыки прошлых эпох и пытаются выкинуть на свалку несметные богатства, накопленные творческим гением народов мира.

История никогда не простит нам, если мы останемся нейтральными наблюдателями того, как высшим достижением музыки XX века открыто, бесстыдно провозглашается "антимузыка".

Политика "невмешательства" в данном случае противоречит духу ИСМЕ, ибо дух ИСМЕ - это дух созидания, а не дух разрушения.

Как и чему будут учить своих питомцев учителя музыки, если не остановить этот разрушительный поток?!

Как, например, учить сочинять, исполнять и слушать "музыку", подобную 40-минутной пьесе для двух немых (!) клавиатур под названием "Концерт для глухой вдовы", о которой говорил в своем докладе на заседании Академии изящных искусств Института Франции известный музыковед Бернар Гавоти?! Что можно сказать о таком сочинении, кроме того, что оно блестяще развивает традиции Джона Кейджа, рискнувшего, правда в свое время, лишь на 4 минуты 33 секунды "молчания"...

Если мы признаем право на существование антимузыки, то все свои усилия нам придется направить на создание антипедагогики! И как можно скорей - мы уже отстали, уже опаздываем!..

Какие увлекательные перспективы раскроются перед тем, кто захочет создать первую в мире антипедагогику, "антиметодику"! Почему до сих пор никто не решил встать на этот заманчивый путь, сулящий лавры великого новатора музыкальной педагогики XX века?!..

Но я оптимист. И оптимизм мой вполне реалистичен. Он основан на убеждении в том, что музыка - часть жизни. И как бы ни трудились музыкальные Геростраты сегодняшних дней, труд их в конце концов останется бесплодным. Уничтожить музыку невозможно, как невозможно уничтожить саму жизнь.

В наших рядах - в рядах музыкальных педагогов - есть гигантский резерв трезвой мысли, добрых чувств, естественного ощущения правды и красоты в жизни и в искусстве. Резерв этот - дети! Они не дадут нам сойти с верного пути.

Завершая свой доклад, я хотел бы внести предложение посвятить одну из ближайших конференций ИСМЕ теме, которая настойчиво стучится в наши двери: "Современная музыка и современная музыкальная педагогика".

Думай), что в докладах, концертах и дискуссиях, которые развернутся на такой конференции, с особой полнотой выявится подлинный дух ИСМЕ - дух гуманизма, дух созидания высокой музыкальной культуры нашей эпохи, дух нашей дружбы и взаимопонимания, дух нашей преданности детям, их жизни, их духовным интересам, их будущему!

Юбилейная сессия, посвященная 25-летию ИСМЕ, Лондон (Канада), 1978.